Автор - Шели ШРАЙМАН.
Накануне внеочередных выборов Ури Мильштейн, независимый военный историк, обладатель трех ученых степеней и бывший десантник, убежден, что израильское общество ходит по кругу, очерченному еще до создания государства Израиль, и не желая избавиться от стереотипов прошлого.
Ури Мильштейн.
- Создатели государства не преследовали целей построить некое открытое демократическое общество с широкими взглядами. Партийная система была основой, которая определяла все. И преданность партии, ее идеям ценились больше профессионализма, - говорит он. - Подобная система изначально отвергает лучших, самодостаточных и таланливых людей, поскольку они имеют свое мнение, которое может отличаться от мнения партийной верхушки. Система привыкла опираться на преданных и верных «солдат». И эта традиция оставалась в Израиле неизменной на протяжении десятилетий.
Что же касается армии, то ЦАХАЛ вырос из еврейской подпольной организации Хагана, внутри которой была своя элита – Пальмах, и впоследствии она долгое время оказывала влияние на дух ЦАХАЛа. Члены Пальмаха принадлежали к первому поколению сионистов-социалистов, большинство которых прибыли из России и Польши. Эти люди были идеалистами, но при этом очень политизированными. Их дети впоследствии также занимали командные должности в ЦАХАЛе. Они, в отличие от своих родителей, были уже другими, но, существуя в рамках той же системы, нередко получали свои должности не столько в силу своего профессионализма, сколько в силу партийной верности.
Тут следует понять, что когда верность своей партии считается нормой, критике почти не остается места, и в общественном смысле это довольно опасное явление. Потому что, поднявшись на вершину власти – в государстве, или армии – человек будет продвигать прежде всего интересы собственной партии, а не государства, или армии. Или, что еще хуже – свои собственные интересы. Не случайно почти вся история государства Израиля, относительно молодого по сравнению со странами Запада, изобилует коррупционными скандалами, затрагивающими правящую верхушку. В этой связи мне вспоминается фраза, приписываемая Людовику XIV: «Государство – это я». Но сегодня я хочу говорить не о них, а о других людях, занимавших в государстве Израиль важные посты, но при этом умудрившимися не стать частью вышеуказанной системы с ее нормами партийной верности. С каждым из них я встречался не один раз, когда исследовал историю израильских войн.
Часть из тех, о ком я собираюсь рассказать, во время Второй Мировой Войны пошли служить добровольцами в Британскую армию и сражались против нацистов. Они были идеалистами, прямыми, искренними людьми и хорошими профессионалами.
Начну с Хаима Ласкова. Уроженец Белоруссии, он был членом Хаганы. Принимал участие во Второй Мировой Войне, закончил ее в звании майора британской армии. Некоторое время он еще оставался в Европе, занимаясь нелегальной иммиграцией евреев в Палестину и участвуя в операциях против коллаборционистов. Вернувшись в Палестину, организовал первый офицерский курс, на основе которого создал танковую бригаду, отличившуюся в Войне за Независимость. Был заместителем начальника генштаба и руководил военной разведкой, но в результате непримиримых противоречий с главой этого ведомства Моше Даяном по поводу военной стратегии, был разжалован и получил должность командующего танковыми войсками. Проблема Ласкова и подобных ему профессионалов, была в том, что бывшие пальмахники, стоявшие после 1948 года во главе руководства армией, всячески отодвигали тех, кто был не из их числа. Однако во время Синайской кампании дивизия Ласкова добилась ощутимого успеха, наступая на северном направлении, полностью подтвердив правильность его военной стратегии. Впоследствии он и сам на протяжении нескольких лет руководил Генштабом, а после выхода в отставку занимался развитием портового хозяйства и строил Ашдодский порт. Но и в должности генерального директора этого ведомства Хаим Ласков не изменял своим принципам, опираясь на закон и выступая против создания особых условий для кого бы то ни было.
Я считаю, что он был одним из лучших в профессиональном отношении командиров ЦАХАЛа. Хаим Ласков был образованным человеком, изучал военное искусство, экономику и другие науки в Великобритании. Писал книги о военном обучении и публиковал статьи в специальных армейских журналах. Примечательно, что после Войны Судного Дня он был членом комиссии Аграната, занимавшейся расследованием допущенных просчетов. Ласков не был частью системы, о которой мы говорим. Так же, как и генерал Йехошафат Харкаби – следующий, кого мне хотелось бы упомянуть в этой связи.
Забегая вперед, скажу, что Йехошафат Харкаби – выпускник Еврейского и Гарвардского университетов. Доктор философии, удостоенный Государственной премии Израиля в области политических наук. Ну а теперь вернемся в его далекое прошлое.
Харкаби, как и Ласков, был добровольцем в Британской армии, принимал участие во Второй Мировой Войне. Во время Войны за Независимость командовал ротой, которая решила исход одного важного боя, а с 1955-го возглавил военную разведку Израиля, разработав первую операцию «возмездия» против террористов, проникающих на нашу территорию с Западного берега реки Иордан.
Как и Ласков, Харкаби не был из числа бывших пальмахников. Он изучал историю, военные дисциплины, владел языками. Такой человека, как Харкаби, был очень важен для формирования армейской элиты ЦАХАЛа. Но поскольку он не принадлежал системе, то был отправлен в отставку при первом же подходящем случае. В апреле 1959 года в Израиле проводили учения резервистов: в качестве сигнала о начале «мобилизации» использовали особый код, который передавали по радио, что ввело в заблуждение жителей страны и посеяло панику. Разразился скандал, началось расследование, в результате чего глава военной разведки вынужден был уйти в отставку. Лично я считаю: ничего плохого в том, что он преследовал цель лучшей подготовки армии и страны к возможной войне, не было.
Третий человек, без которого наш экскурс в израильскую историю будет неполным – генерал Игаль Ядин, второй по счету начальник Генштаба ЦАХАЛа. Еще один доброволец британской армии и член Хаганы. Ядин руководил военными операциями во Время Войны за Независимость, а осенью 1949-го возглавил Генеральный штаб, уйдя спустя три года в отставку из-за разногласий с Бен-Гурионом. Так что военная карьера Игаля Ядина закончилась рано – ему еще не было и сорока. Началась его научная карьера. Сын известного археолога Элеазара Сукеника, он и сам впоследствии проводил археологические исследования и в середине 1950-х был удостоен Государственной премии Израиля за научную работу о свитках Мертвого Моря. Однако следует добавить, что во время Шестидневной Войны Ядин был военным советником премьер-министра Леви Эшколя, после Войны Судного Дня, как и Харкаби, входил в состав комиссии Аграната, а позднее участвовал в переговорах о заключении мирного договора с Египтом. В 1981-м году Ядин окончательно покинул политику.
Я считаю, что Игаля Ядина, при том, что он был самым талантливым полководцем в Войне за Независимость, незаслуженно отодвигали, создавая мифы вокруг других, менее профессиональных командиров, поскольку Ядин, в отличие от них, не был частью партийной системы. К тому же он не разделял мнение Бен-Гуриона о том, что после победы, одержанной Израилем в Войне за Независимость, нужно сокращать военный бюджет. Игаль Ядин понимал, что это далеко не последняя война и нужно укреплять армию. Профессионал и интеллектуал, прекрасно знающий историю мировых войн и хорошо разбиравшийся в международной политике, ученый, профессор археологии, он имел независимые от групповых интересов взгляды, часто шел против течения, что в итоге и привело к его уходу из политики, где его уровень был намного выше уровня многих, кто впоследствии сделал неплохую военную и политическую карьеру. Игаль Ядин прекрасно понимал, что в среде израильских политиков немало манипуляторов, действующих по принципу: «сохрани место мне, а я сохраню место тебе», но сам он был совершенно другим и всегда занимался реальным делом. И в том числе - проблемами малоимущих из социально неблагополучных районов, пытаясь уменьшить разрыв между бедными и богатыми в израильском обществе. Но в итоге Ядин был вынужден покинуть политические «джунгли» и вернуться в академическую науку.
Не хочу обойти в своем рассказе и тех блестящих командиров, которые в отличие от других, не использовали свою военную славу для продвижения на политический олимп. В качестве примера возьмем Дани Матта. Он руководил операцией по форсированию Суэцкого канала, изменившей ход Войны Судного Дня. Дани вырос в Германии, в бедной религиозной семье. На протяжении всей жизни был идеалистом, преданным не какой-либо политической группе, или партии, а еврейскому народу. Воевал против нацистов в составе Британской армии, помогал уцелевшим в Катастрофе иммигрировать в Палестину. 14 мая 1948 года он совершил в Гуш-Эционе настоящий подвиг, предотвратив резню, подобную той, которую арабские банды устроили накануне в Кфар-Эционе. Дани Матт подпускал их на близкое расстояние, после чего косил пулеметным огнем и забрасывал гранатами, пока у оставшихся в живых жителей и защитников Гуш-Эциона не появилась возможность по предварительному соглашению с Красным Крестом сдаться в плен регулярным частям Арабского легиона. Благодаря проявленному им мужеству были спасены от неминуемой гибели около трехсот человек.
Дани Матт по праву мог бы считать себя большим героем, но у него были совсем другие ценности. На самом деле мы многим обязаны Дани Матту, который подготовил лучших командиров-десантников ЦАХАЛа. Он был педантом, никому не позволял замалчивать ошибки, допущенные во время военных операций, предпочитая извлекать из них уроки на будущее. Он был противником любого мифотворчества. Возможно, если бы Дани Матт пошел в политику, героя израильских войн ожидала бы на этом поприще блестящая карьера, но он предпочел другое. С отличием закончив Еврейский университет, продолжал служить в армии. Впоследствии, когда Дани ушел в отставку, он опекал семьи погибших десантников, заботясь о вдовах и сиротах.
Арон Давиди, которого в армии считали «отцом десантников», был пальмахником, но не частью системы. Он учил солдат, как надо воевать. Бойцы первого израильского спецназа по борьбе с террором – знаменитое 101 подразделение Шарона – многим ему обязаны. Во время тяжелого боя за ущелье Миттла именно Давиди предотвратил дальнейшие потери среди десантников, приостановив их дальнейшее продвижение до наступления темноты, позволившей ликвидировать огневые точки противника. Он тоже мог сделать блестящую политическую карьеру, но предпочел заняться наукой, а так же общественной и добровольческой деятельностью, направленной на поддержание ЦАХАЛа и сохранение его лучших традиций.
И я продолжаю задаваться одними и теми же вопросами, которые, к сожалению, не потеряли своей актуальности до сих пор: кому и зачем нужны мифы о мнимых героях в израильском обществе? Насколько эффективно действует руководство страны в экстремальной ситуации, когда речь идет о безопасности Израиля?
(опубликовано в "Окнах", "Вести")