Фату Бенсуда, 53-летняя юрист из Гамбии, с июня 2012 года занимающая пост главного прокурора МУС, заявила 16 января о начале предварительной проверки подозрений "о совершении военных преступлений в Палестине" и пообещала провести "объективное и независимое изучение" всей информации о предполагаемых военных преступлениях (предварительная проверка еще не является официальным расследованием и проводится лишь для того, чтобы выяснить, есть ли основания для полномасштабного следствия. Однако, я не сомневаюсь, что эти "основания", ЕСТЕСТВЕННО, найдут!).
Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу назвал это решение абсурдным, а министр иностранных дел Авигдор Либерман, в свою очередь, назвав решение суда категорически неприемлемым, заявил: "Тот самый Международный суд, который не счел нужным вмешаться даже после того, как в Сирии было убито более 200 тысяч человек, не вмешался в происходящее в Ливии, а также в других местах, решил "расследовать" действия самой моральной армии в мире. Это решение целиком продиктовано откровенно политическими и антиизраильскими соображениями. Сама идея подойти с едиными мерками к двум сторонам конфликта является инструментом нанесения ущерба Израилю, поскольку ясно, что недопустимо сравнивать ЦАХАЛ, который делает все возможное для того, чтобы не причинить вреда гражданскому населению, с террористическими организациями, ведущими прицельный огонь из густозаселенных районов по мирным жителям".
Естественно, что израильские лидеры отвергли любую возможность сотрудничества с прокурором суда, Либерман вообще призвал расформировать МУС. Следует также заметить, что Израиль, как и США, отказался ратифицировать т.н. Римский статут, определивший полномочия Международного уголовного суда. Палестинцы же наоборот, с воодушевлением подписали все необходимые документы.
Короче говоря, следуя букве ВильЯма нашего, понимаете ли, Шекспира, "Ничто не вечно под луной, но жизнь бессмертна эстафетой поколений" и поколения эти - поколения юдофобов и антисемитов, прикрывающиеся современной байкой о верховенстве закона, о том, что перед ним все равны - и террорист и его жертва.