...В 2005 году я второй раз приехал на реку Камбальная – это недалеко от Курильского озера, на вертолете МИ-8 минут 15 лету. Был потрясающий сезон: в окрестностях рыбачило, наверное, более сотни медведей – настоящий рай для фотографа. Мы с моим проводником Стасом Медведициным целый месяц жили в палатке, окружив ее электрозабором. Медведи регулярно приходили проверять наше местожительство. Днем к этому нормально относишься – мы все видели и контролировали ситуацию. Самым сложным было находиться в палатке ночью, когда в паре метров, сразу за электрозабором стоит и дышит медведь. В тишине ночи слышно как он сопит, как хрустит под его лапами трава... иногда казалось, что мы слышим, как капает слюна. Нас разделяли только три ряда проволоки, по которой проходил ток. Порой, когда медведь получал удар током, до нас доносился резкий звук, похожий на хрюканье. После этого сон исчезал до утра. Медведь убегал, но ведь в ночи с испугу он с тем же успехом мог ломануться через забор к нам в палатки! Хуже всего было, когда ночью по крыше моросил дождь. Мы ничего не слышали и от этого становилось вдвойне жутко.

Мне, я считаю, крупно повезло, что со мной рядом тогда был Стас Медведицин. Профессиональный охотник, он много лет проработал проводником в турфирме на Камчатке. Мы провели с ним вдвоем много дней и ночей, съели пуд соли. И что бы мы ни делали – работали или отдыхали – он успевает контролировать ситуацию. Мало кто знает медведей так хорошо, как Стас, и это вселяло надежду, что мы выберемся оттуда живыми. Когда мы уезжали, по периметру забора была протоптана медвежья тропа...

Снимок сделан в июле 2004 года

Так вышло, что именно там, на Камбальной, я сделал один из самых известных снимков в своей карьере в одном кадре было пару десятков медведей. Фотография была опубликована в National Geographic, оттуда попала в интернет и буквально облетела мир.</span>

Год спустя я вернулся на это место – чтобы продолжить съемку. Все это время я вынашивал множество планов, но ни одному из них не суждено было сбыться. Медведей мы там не нашли – живых медведей. Тут и там вдоль берегов валялись останки убитых зверей. В этих местах, очевидно, орудовала целая банда. Вернувшись, я сразу сообщил об увиденном в заповедник. Вскоре задержали браконьеров, у которых в контейнере обнаружили большое количество медвежьей желчи и около 400 отрубленных лап – все это было предназначено для отправки куда то в Азию.

Не знаю, насколько важным во всей этой истории был мой «сигнал». Для меня важнее другое: я надеюсь, что мои фотографии заставляют зрителей задумываться о невосполнимом ущербе, который человек наносит живой природе. У меня есть письма от охотников, в которых они признаются, что мои снимки заставили их впервые посмотреть на медведей не как на трофей, а как на чудо природы. Некоторые вообще бросили охоту. Вот этим результатом я действительно горжусь.

И все же после случая на реке Камбальной мне не дает покоя один вопрос: могла ли моя знаменитая фотография стать смертным приговором для мишек? Вдруг это я спровоцировал бойню на Камбальной – или это было просто совпадение? Я никогда этого не узнаю

...Вероятнее всего, именно на Камчатке решится вопрос о будущем русского медведя. Поразительная, по-прежнему высокая численность камчатской популяции не должна настраивать на благодушный лад – не все здесь так безоблачно. Опыт прошлого говорит: мы хорошо умеем убивать медведей, соседствовать с ними гораздо труднее. Нужно приложить большие усилия, чтобы эти животные могли чувствовать себя комфортно в своем ареале обитания. К сожалению, не вся Камчатка безопасна для медведей. Охотникам выдают примерно 1200–1600 лицензий на медведя в год, и сейчас лишь около 50% от этой квоты отстреливается легально: трофейная охота идет на спад. Гораздо больше животных гибнет от рук браконьеров, спрос на лапы и желчь в Азии не ослабевает. Когда я думаю об этом, мне часто приходят в голову слова, которые, если мне не изменяет память, произнес президент Южно-Африканской республики Пауль Крюгер в конце позапрошлого века, говоря о дикой природе своей страны: «Если не принять меры, все, что мы видим сегодня, скоро станет воспоминанием».