Тех, кто помнит замечательную актрису Этель Ковенскую и скорбит сейчас, в эти дни, об её уходе, очень рекомендую вот этот очерк о ней русскоязычного израильского писателя Леонида Финкеля. Cлучайно нашла этот очерк в легендарном (для меня!) международном еврейском журнале "Мишпоха" http://mishpoha.org, издаваемом в Витебске с текстами, связанными исключительно с уроженцами Беларуси. Этель Ковенская - уроженка города Гродно, потому журнал "Мишпоха" и напечатал текст о ней (возможно, этот очерк напечатан и на других ресурсах). Текст обширный, читайте по гиперссылке.
Название - "ВИДЕНИЯ О ЖИЗНИ И СУДЬБЕ ЭТЕЛЬ КОВЕНСКОЙ".
Разговариваю с актрисой Женей Додиной. В спектакле театра “Гешер” по роману Башевиса Зингера она потрясла меня механизмом своего актерского воображения. Под напором ее таланта в моей душе как-то вдруг стали исчезать беспорядок и несоразмерность.
Вдруг узнаю: польскому акценту (или речи?) ее учила Этель Ковенская.
И два мира сразу объединились в моей душе.
И еще подумал: все люди на земле соединены невидимыми проводами.
Один человек – звезда. Другой – небосклон, на котором эта звезда загорается.
Этель Ковенская для меня больше, нежели просто собеседница. С ее жгучим сомнением, с ее подъемом во дворцы успеха, с ее атрибутами Дара (не употребляю других эпитетов, ибо всегда помню, из-за чего началась Троянская война), лишь по редкой случайности выпадающего человеку ныне и присно, и через десятилетия она заражает своим чувством, своей страстью играть, а это уже пища для того зародыша безумия, без которого нельзя писать ни рассказов, ни пьес, ни стихов...
И еще Этель – моя память. Иногда смутная: я много читал о ГОСЕТе, о Михоэлсе, Зускине, но никогда не видел ни одного спектакля ГОСЕТа. Спектакли Черновицкого еврейского театра, который закрыли позже других (по формулировке: невозможность выполнять противопожарные требования в здании театра), всегда мне казались каким-то смутным отголоском спектаклей ГОСЕТа, к которым я тянулся интуитивно, в особенности, когда начали разрываться, как большие цикады, гены в крови...
Но я много видел Шагала, знаменитую выставку в Иерусалиме – его чудом сохранившиеся декорации к спектаклям ГОСЕТа, люблю другого художника того же театра – Александра Тышлера.
Но главное, Этель – память о времени.
Много страшного хранит память, но и радостное (на всю жизнь) – вкус ржаных сухарей...
Сегодня в Израиле Этель Ковенская, кажется, единственная из тех, кто играл в спектаклях Михоэлса, а потом, совсем молодой, в театре им. Моссовета у Юрия Завадского. Только подумать: с Мордвиновым! В “Отелло”...
Ее Высокий Дар – не под силу моему перу. Он и сегодня обжигает сердце. А когда она поет, кажется, обжигает и губы, и горло. Я слушаю ее иврит, ее идиш, ее русский: она дает выход моей печали и подлинной истории моей жизни...
