Даже в самом страшном сне мне не могло пригрезиться, что я буду писать тебе, не рассчитывая на ответ.
- Привет, любимая! Какие планы на шабат? - спросил ты пару месяцев назад.
- Никаких, устала невероятно.
- Вот и прекрасно, пошелестим по-стариковски, - ответил ты и приехал ранним утром из Иерусалима в Хайфу на единственном рейсовом автобусе.
Пожалуй, впервые в жизни мы бродили весь день бесцельно, не спеша, подставляя мордахи израильскому солнышку. Много говорили. Про разное.
- Потерял смысл бороться. Не успеваю. Все происходит быстрее и хуже, чем могу просчитать.
Таким уставшим, постаревшим и тихим я не видела тебя ни разу за сорок лет нашей дружбы.
- На свете нет ни одной вещи, - говорил ты, - из-за которой имело бы смысл париться.
- Если можешь изменить ситуацию - сделай это. Не можешь - не парься.
Я не могу изменить этот чудовищный и несправедливый фарс, который ты замутил в связи со своим уходом. Так же, как и принять сегодняшнюю реальность. Не париться у меня пока тоже не получается. Но я буду стараться, обещаю. Ты был бы рад.
- Антошка, у тебя глаза перевёрнутые, - говорила я в детстве.
- Как это? - удивлялся ты.
- Если поставить тебя с ног на голову, твой взгляд и форма глаз не изменится.
- И правда, - отвечал ты, пытаясь перед зеркалом принять соответствующую позу.
Беги по радуге, мальчик с "перевернутыми" глазами, изменивший мир.
Нам всем повезло родиться в эпоху гения. Твою эпоху. Спасибо, что был.