Статья написана ровно год назад, звучит как некролог...
* * *
Александр Бирштейн
2 апреля 2017 г.
ПОСЛЕДНИЙ БАЛОВЕНЬ ЭПОХИ.
Умер Евгений Евтушенко. Ушел последний поэт из удивительной плеяды поэтов, явившихся миру в конце 50-х – начале 60-х годов. Их было много, и каждый читатель смог выбрать себе любимого. А то и несколько. Самыми яркими тогда было пятеро: Ахмадулина, Вознесенский, Евтушенко, Окуджава, Рождественский.
Как по мне, навсегда остался самый скромный из них – Булат Окуджава. Долго будут помнить Беллу. Думаю, что почти забыты самый талантливый из них Андрей Вознесенский и самый порядочный – Роберт Рождественский, о котором так хочу когда-нибудь написать отдельно.
А Евтушенко? Наверное, вспоминая в эти дни о нем, будут говорить о «Бабьем Яре». Я не стану это делать. Я не стану даже говорить о «Диспетчере света», ради которого, возможно, написана «Братская ГЭС». Я просто хочу поделиться с вами стихами поэта, который долгие годы занимал умы и сердца советских и, частично, постсоветских людей.
Евгений Александрович Евтушенко, как умел, творил добро и никогда – слышите – НИКОГДА! – не творил зла.
Его любили. С ним дружили даже секретари ЦК, которые, как водилось, дружить вообще не умели.
Он был отчаянно смел, заступаясь за друзей и целые народы. Он ПЕРВЫЙ отправил телеграмму Брежневу, протестуя против ввода наших войск в Чехословакию. (Приемщицу телеграмм, принявшую такую телеграмму, сняли с работы. Евтушенко добился ее восстановления).
Он возник из шумной и веселой оттепельной московской толпы и сразу выделился веселой бесшабашностью, умением подшутить над собой.
Я шатаюсь в толкучке столичной
над веселой апрельской водой,
возмутительно нелогичный,
непростительно молодой. ...
И вот этот «непростительно молодой» умел видеть и откликаться на человеческие чувства умел жалеть и делиться теплом. Стихотворение «Окно выходит в белые деревья» я прочел много-много позже его написания, и оно очень-очень тронуло меня. Казалось бы, какое дело совсем молодому поэту до старого профессора, от которого ушла жена. Но было, было дело...
... Окно выходит в белые деревья,
в большие и красивые деревья,
но мы сейчас глядим не на деревья,
мы молча на профессора глядим.
Уходит он,
сутулый,
неумелый,
под снегом,
мягко падающим в тишь.
Уже и сам он,
как деревья,
белый,
да,
как деревья,
совершенно белый,
еще немного -
и настолько белый,
что среди них
его не разглядишь.
И так всю жизнь. Евтушенко умел увидеть то, мимо чего проходили, не заметив, другие. И говорил, и писал об этом. Иногда это было напыщенно, иногда нескромно. Но мы говорим и станем говорить об удачах поэта. А их было много!
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт. ...
Я был в восторге от этих стихов. И не я один. Они не были громкими. Они были – я знаю, не все со мной согласятся! – честными.
Или вот... Еще отрывок.
Когда взошло твое лицо
над жизнью скомканной моею,
вначале понял я лишь то,
как скудно все, что я имею.
Но рощи, реки и моря
оно особо осветило
и в краски мира посвятило
непосвященного меня. ...
В 1961 году Е. Евтушенко написал несколько знаковых стихотворений. Одно из них принесло ему всемирное признание, славу, любовь одних и ненависть других. Это «Бабий Яр». Другое стало песней, которую пели десятилетия. Это «Хотят ли русские войны».
Но я приведу четыре строчки из другого стихотворения, очень меня тогда задевшего своей правотой.
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее. ...
Или вот стихотворение «Граждане, послушайте меня!». Сколько раз проходил мимо последней строфы. А ведь она самая важная!
... Страшно, если слушать не желают.
Страшно, если слушать начинают.
Вдруг вся песня, в целом-то, мелка,
вдруг в ней все ничтожно будет, кроме
этого мучительного с кровью:
"Граждане, послушайте меня..."?!
А это, одно из любимых стихотворений, не стану приводить целиком. Приведу только первую, провидческую его часть.
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.
Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.
я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда. ...
Знаете, на этом можно было бы закончить. Но еще буквально несколько слов. Просто слов благодарности поэту, который долгие годы писал для нас. Каждый находил в них что-то свое. Каждый! И разве этого мало? Да, он был баловнем своего времени, много ездил по миру, дружил с вождями. Но помогал-то он простым людям, писал он для них и про них.
Мне так жаль, что его больше нет!
