Как я за цветной телевизор родину продавал.
17 июля 2017 г.
Дело было в 1989 году. Мы с женой были женаты менее года и отмечали каждый месяц нашей совместной жизни в каком-нибудь ресторане. Попасть в ресторан было тогда не так просто, поэтому жена, которая была в то время ответственной за культурно-массовую работу в комитете комсомола Третьего медицинского института, звонила в ресторан и говорила, что она хочет зарезервировать столик для иностранного гостя, посетившего институт и его переводчика. Мне же было сказано, чтобы я молчал, и если что - кивал. Это была суббота, обычная рабочая суббота для прораба-строителя в Москве. С утра я завтракал, слушал новости и бежал на работу. Но в это утро сообщение в новостях задело меня за живое. Диктор сообщал, что на заводе, производящем цветные телевизоры в Японии, у проклятых капиталистов не хватает денег для оплаты работникам за работу в выходные дни, и поэтому они за работу в субботу получили по цветному телевизору.
Весь день я высчитывал, сколько же моих месячных зарплат они получают в одну субботу. Но к вечеру успокоился, мы приоделись и пошли в ресторан "Узбекистан".
Нас усадили за специальный столик для иностранных гостей в центре зала. Мы сделали заказ, жена отошла наводить марафет, и как раз в этот момент ко мне подошёл директор ресторана и стал что-то импульсивно объяснять на английском языке. Так как в ответ, следуя указаниям жены, я усиленно кивал, он сказал "Тенькью" и отошел. Вскоре все выяснилось. Оказывается, в ресторан пришёл норвежский военный атташе со своим коллегой, и директор ресторана спросил меня, буду ли я так любезен и разрешу ли им присоединиться к нам за столиком для иностранных гостей. А мое кивание показало ему, что я был именно так любезен.
Мы пили, закусывали, а когда норвежцы поняли, что мы совсем даже не из их капиталистического лагеря, им стало интересно обо всем нас расспрашивать. Точнее, обращались они к моей жене, а она уже мне все переводила (или не все). Норвежцы оказались любителями неплохо выпить, поэтому графинчики с водкой за их счёт вскоре потеряли наш счёт.
То ли жена продолжала переводить, то ли количество спиртного вызвало магический эффект, но мы беседовали, понимая каждое слово. В момент наивысшей точки понимания норвежский натовский агент и задал этот провокационный вопрос: "Игорь, а какая у вас самая заветная мечта?". Не знаю, что ожидал услышать мой собеседник. Может, "Я мечтаю свергнуть ненавистный коммунистический режим" или "Я мечтаю получить политическое убежище на свободном западе". Я стал напряжённо вспоминать свою самою заветную мечту, и, упершись в его военный мундир, произнёс: "Моя факинг (я знал это слово) заветная мечта получить цветной телевизор за работу в субботу". Глаза моего собеседника расширились до размеров пустых тарелок, стоящих на столе.
Казалось, он впервые увидел человека, у которого в 1989 году не было цветного телевизора. И это было чистой правдой, мы жили тогда с моими родителями, и у нас в "салоне" стоял черно-белый телевизор "Рубин - 205".
Отойдя от шока, норвежец сказал: "А знаете, у меня как раз стоит цветной телевизор, который я даже не смотрю, если хотите, я могу его отдать". Мы с женой сразу стали перебирать имена, пароли и явки, которые надо бы выдать за цветной телевизор, но вспомнить ничего не могли и просто согласились. Договорившись встретиться на следующий день возле гостиницы "Космос", мы распрощались.
Какой же беспокойной была эта ночь! Мы рассматривали всевозможные варианты нашего ареста - как мы садимся в машину норвежца, и тут нас спереди и сзади прижимают две чёрные волги, и высыпавшие оттуда кгбешники стучат нам в стекла, требуя открыть машину. Вобщем, поспать не удалось, и на следующий день, дождавшись нужного времени, мы поехали к месту встречи. Надо отдать должное норвежской пунктуальности - его "Вольво" подкатила в точно назначенное время, а на заднем сиденье сидел он, красавец, почти новый цветной телевизор советского производства "Рубин - 714". Оглядевшись и убедившись, что за нами нет хвоста, мы вскочили в машину и помчались в сторону нашего дома. Возле дома нас уже ожидал мой брат на своем ушастом "Запорожце", который собственными глазами хотел увидеть, как нас будут вязать с поличным. Родители тоже не ждали ничего хорошего (отец даже приготовил партийный билет, готовясь его лишиться). Правда, на стол быстренько набросали что бог послал, а бог так же не забыл и чистейшего самогончика, который мой отец, член коммунистической партии, тайком гнал, как и для личного потребления, так и для обмена на бензин в ближайшей станции скорой помощи.
Посидели, как говорится, на славу, а когда стемнел,о наш гость стал прощаться, да и нам надо было ехать, так как мы должны были заехать попрощаться с друзьями, уезжающими в Израиль. Сложившись в "Запорожец" брата, мы поехали следом за "Вольво". На выезде из двора норвежец резко затормозил, и мой брат, спьяну, врезался в его "Вольво", но тот, спьяну, этого даже и не заметил и умчался восвояси. Ну, а мы продолжили свой путь. На светофоре мой брат въехал между двумя чёрными "Волгами", стоящими на расстоянии друг от друга, и тут наши ночные опасения показались реальностью. Сразу из двух машин высыпали братки и стали стучать нам в окна, требуя открыть машину. Пришлось подчиниться. Но, слава богу, реальность оказалась куда смешнее: одна "Волга" буксировала на длинном тросе другую, на светофоре, когда они остановились, трос ослаб и опустился на асфальт. Естественно, мой брат в темноте этого не заметил и встал между машинами.
Но финальная сцена из "Ревизора" ждала нас дома. Когда мы вошли, родители в застывшей позе, сидели у телевизора, при этом телевизор был повернут к ним задом наперед. На задней стенке телевизора красовалась белая наклейка, на которой было написано: "Телевизор принадлежит Норвежскому посольству. Выносить за пределы посольства строго запрещается!"